Моя любовь к тебе - застывший маятник: Не покачнуть весы, не изменить оси. Я отмолю тебя у самых чёрных сил! ...Вдоль линии огней несется в ночь такси...
У меня есть второй дневник, в котором я изредка пишу что-то пожизнёвое или глубокомысленное, но в основном спамлю про компьютерные игрушки, книжки, фильмы, своих любимых пиксельных пидарасов и прочую фандомную дребедень. Ничего творческого или особо интересного, в основном беготня вокруг того, что мне нравится.
Собираюсь объединить дневники, потому что этот я уже забросила, захожу раз в год, а то и два, после каких-то больших игр, но терять здешние записи тоже не хочу, хотя их и мало. А поскольку я подозреваю, что никому из моих ПЧ не упёрлись мои пляски вокруг кучек пикселей и что хорошо если хотя бы десять человек помнит, кто я вообще такая, учитывая, как часто я напоминаю о себе (и на всякий случай: Дэмьен. Юлианна Вейзель))), то список ПЧ переносить в тот дневник я не буду. Потому что кому из несчастных 126 человек надо, чтобы на него вдруг вывалились кучи моих скриншотов и вопли о каких-то непонятных пиксельных мужиках?
В общем, видимо, этот дневник будет пустым, а я после присоединения оставлю ссылку на тот, чтобы меня можно было найти.
Точно, я ж вам щас историю расскажу с последней игры Марины и Гидеона.
Жили мы в игротехничне с Сакурой. У Сакуры, как известно, всегда всё есть.
Я просыпаюсь. Голова болит. Сакура одевается для роли. «У тебя есть что-нибудь от головы?» - спрашиваю я. Сакура смотрит на меня. Я смотрю на Сакуру. «Ты понимаешь, что я играю палача?..» - уточняет она.
Итак. У меня появился вишлист на случай, если кто-то захочет меня чем-то одарить. И звучит он просто: ПАНДЫ. Всякие штуки с пандами - брелочки там, кружечки и прочие приятности из разряда недорогих мелочей. Чем глупее и смешнее панда, тем лучше))
В очередной раз убедилась, что не умею играть расчётливых и хитрых интриганов, а когда приходится - начинаю жёстко тупить, путаться в чуждых мне мотивах и эмоциях и в конечном итоге просираю все полимеры и весь образ.
Не моё это. Вообще не моё.
Моё - это такой рубаха-парень, простой и непафосный, со своим внутренним кодексом чести, говорящий иногда грубо и необдуманно, но всегда от души, не умеющий хитрить и запутывать собеседника в сетях двусмысленностей. Не понимающий в политике, зато хорошо понимающий, на чьей он стороне. Тот, кто может шутливо подъебнуть, может тайно помочь побегу пленника, которого посчитал достойным человеком. Он далеко не идеален, зато верен себе и своему чувству справедливости.
Моё - это в горящую избу и коня на скаку, очертя голову и не осторожничая. Он (ну, или она) смеётся громко, улыбается искренне и под настроение выдаёт шуточки за триста. Этот человек может быть грубоватым и даже агрессивным, но всегда готов закрыть собой тех, кого посчитал своими, волноваться за них и тут же злиться на себя, что "размяк". Он может быть с кем-то на ножах, но перед лицом большой опасности, матерясь сквозь зубы, даже сопернику прикроет спину.
Так получилось, что последние несколько раз я вынужденно играла то, что играть не хочу и не умею совершенно. В следующий раз либо то, что мне по сердцу, либо ничего.
Я наконец-то дома. Две недели вне родных стен - и я натыкаюсь в темноте на двери и столы. Две недели чтения ленты с экрана смартфона - и монитор кажется огромным и необъятным.
Я тут хотела написать более осмысленно про Лаик, но со смартфона не могла это сделать. Вот, уже могу.
читать дальшеКонечно, первое, отдельное и огромное спасибо Марине с Гидеоном - за новый опыт (признаюсь, это была моя давняя тайная мечта - поехать на игру техом), за «Катя, первая игра без тебя обречена на провал, приезжай» (очень приятно, когда тебя ждут и желают видеть), за возможность поработать именно в таком игротехническом составе. И вообще за игру.
Это был мой первый в жизни опыт игротехом. Я пыталась впасть в панику, была успокоена Мариной, потом пыталась впасть ещё раз, потом махнула рукой со словами «где наша не пропадала». Но, в общем, первый игротехнический опыт прошёл для меня охуенно. На сто десять процентов - благодаря команде. Амнелл, Дор и Арти - вы супер, вы самые лучшие. Вам моё самое главное спасибо и самая пламенная любовь. С вами было очень весело, очень креативно, очень упорото, а главное - очень комфортно. Круто, что игротехнические неувязки, провисы и просто возникающие вопросы мы решали все вместе, методом трэша, угара и содомии мозгового штурма. Было безумно приятное ощущение взаимодействия, командной работы, не оторванности от коллектива. И этим вот составом я готова ездить игротехом и паковать бабку вечно. Можно сказать, лишение игротехнической невинности прошло для меня идеально))
Сюжет шёл не без провисаний, конечно. Если, конечно, не считать, что я бегала с выпученными глазами под красной лентой, света белого не видя, поэтому мой взгляд несколько однобок)) Потому что когда всё работает, кому сдался этот игротех? Подозреваю, что я видела игру именно в моменты, когда требовалось что-то подтолкнуть и разрулить, а где-то люди прекрасно играли без глюков (и без меня). Зато эти провисания мы, посовещавшись с техами, разрешали игровыми методами, а не подходя со скрещёнными руками. Хорошо или плохо разруливали - судить не берусь, но мы старались выйти из ситуации с наименьшими фейспалмами от игроков потерями. Хотелось бы немножко поменьше мистики, не на каждом шагу, потому что сакральные знания, которыми обладает каждый первый, перестают быть сакральными. Где Вася? Ритуал проводит. А где Петя? Другой ритуал проводит. А Коля где?.. нет, не говори, сам догадаюсь. С таким количеством ритуалов немудрено их перепутать (что и произошло с бедным Бертраном). Было немного слишком много Мыши, как мне кажется. Иногда ей приходилось вылезать совсем уж в посторонние бочки затычкой. К алтарю Спящего и в финал, например, я бы лучше уж не выходила, но я мышь лабораторная, подневольная, одна штука))
Это что касается бухтения, а теперь и радости. Мастера молодцы по части задумки подземелья - дико обидно, что в него почти никто не попал, потому что смоделировано оно было на ура как технически, так и психологически. На второй и третьей комнате я получала дикий кайф. Обожаю психологические задачки. При том, что я участвовала в натягивании подземелья на остовы кроватей и видела его, так сказать, изнутри, меня всё равно восхищает результат. Я предложила немного поиграть в это подземелье в текстовом формате (где я буду не мышью, а просто гнетущей психологической хуергой, какой я и должна была быть, не будь я так удручающе материальна); так вот, я предложила поиграть, и откликнулось больше желающих, чем я ожидала. Честное слово, то подземелье прямо-таки провоцирует фантазию. Вторая группа в подземелье была уныловата, зато первая! Любить. Игроки, которые играют офигенно, снова были офигенны. Потому что хороший игрок, умеющий сделать игру себе и окружающим, всегда найдёт, во что и об кого поиграть. Вообще мне безумно доставили люди по жизни. Кроме любимых игротехов (я готова писать о них в каждой строчке), это новые хорошие люди, с которыми я познакомилась на игре, и уже знакомые хорошие люди, с которыми мы обалденно болтали за жизнь ночами. И это заботливые мастера, обеспечившие техов чайником, феном, обогревателем и шубкой. Игроки, которые действительно писали письма, солнышки и котики. Не на все было отвечено (некоторые пришли под конец игры), какие-то письма мы отдавали тем, кто играл адресатов на прошлых играх. Но что досталось нам, на то мы исправно отвечали.
Спасибы за игру (тем, с кем как-то пересеклась):
Капитану. Ты сыграл потрясающе. Ты отчитывал людей так, что было непонятно, по игре ты ругаешь их или по жизни. А это умение дорогого стоит. Реакция игроков на заключительном параде, я думаю, говорит сама за себя.
Рамону. Дочь, своей игрой ты умудрилась вролить игротеха. В роль Мыши, блин! Потому что я получала кайф от ебания тебе мозгов не только как игрок, но и как Мышь. Ты удивительно комфортный игрок, который с полтычка понимает, что об него пытаются играть, и играет мощно, сильно, эмоционально, идёт по коридору - и вокруг него происходит активная игра. Это здорово, когда на полигоне есть такие игроки, потому что благодаря им игра никогда не стоит на месте.
Хуану. Я была просто влюблена в твою эмоционалку на игре. Твои «тут сыро и темно, смотри на меня, тут нет никакого огня, сыро и темно, смотри на меня» украли мою душу. А после данжа наша Эвро только о тебе и говорила. Не только о том, что хочет за тебя замуж, но и о том, как ты пытался договориться со всеми мирно. «Во что ты хочешь поиграть», «чем тебе можно помочь?» Хуан - любовь всех подземелий (с). И отдельный поклон за то, что вы с Натой не просто назвались близнецами, но вы действительно заставили всех поверить, что вы неразличимы.
Арсену. Дара, ты чудо. Ты главный спамер в Лаике и его же секс-символ вечный моторчик на батарейках энерджайзер, который делает игру светлее, веселее и лучше. Твоя лопата и «ну я пошёл копать», твои изумительные письма, сделавшие лично мне большой кусок игры, пожизнёвый ночной разговор с тобой - каждый раз, когда я вижу тебя на игре, мне становится очень хорошо. И каждый раз, когда на игре есть ты, я знаю, что будет происходить что-то увлекательное.
Герману. Я не играла с тобой, зато я видела, как ты отыгрывал реакцию на мышиные записки: с градом слёз, припухшими глазами и носом, с неподдельной истерикой. И ещё я видела письмо, которое Герман отправил отцу. Это было самое храброе, самое бергерское и самое трогательное письмо. Остальным могу сказать, что там было. Отец, в Лаик творится то-то и то-то, я знаю, что приехать ты не успеешь, какой совет ты мне дашь, я знаю сам, поэтому я сделаю то, что должен, а ты поцелуй от меня мать и младших. Когда я увидела это письмо, у меня ком встал в горле, а Герман мгновенно стал одним из любимых персонажей.
Рокэ. Было приятно найти сына! Хотя теперь и неизвестно, то ли ты сын Курта Вейзеля и Рокэ Алвы, то ли Юлианны Вейзель и Хайме Эскобара)) Можешь считать, что у тебя четыре родителя. И вешаться на шею почтальонам с учетверённой силой, требуя писем и посылок от всех четверых.
Синьор Спагетти. Айлин, ты играла редко, но зато как метко! «Кто не успел попробовать бульон, тот лох», «В моей еде будет меньше любви» и «Бастардо!» - это было прекрасно. Ты отлично кормила полигон, была заботливым и влюблённым в своё дело поваром, а уж то, что отлавливала и иногда почти пинками гнала техов есть, это вообще огромный плюс в карму. И спасибо за разговор по жизни. Я всегда рада ездить на игры, на которых есть ты.
Фраза «играем в Берёзке» вызывает у меня двойственные чувства. С одной стороны, это ад и израиль, потому что я предвкушаю нулевой и даже уходящий в минус комфорт, пыточные кровати, отсутствие горячей воды, неприятную сантехнику и страшный дубак. С другой - там было столько событий и ОБВМа. Там было столько сказок. Это такой пласт жизни.
читать дальшеБлагодарности и отчёт - позже. Пока что в двух словах: быть неубиваемой затычкой в каждой бочке - БОЛЬШЕНИКАГДА. Мне было стыдно перед игроками, у которых что бы ни происходило, непременно ВЫЛЕЗАЛА МЫШЬ. Правда, ребят, извините за мышь. Хотя именно быть на игре техом мне понравилось. Пожалуй, я не против повторения банкета. И я получила столько пожизнёвого удовольствия от людей, сколько могла. Встретила дорогих мне людей, познакомилась с новыми, неожиданно распробовала тех, с кем раньше боялась общаться, а они оказались офигенными. И главное, самое драгоценное и согревшее, о чём не буду говорить во всеуслышание, но ради этого одного уже стоило ехать.
Я всё ещё очень охуеваю и пытаюсь не поверить, обнаруживая, что я чем-то нравлюсь людям. Даже тем, кто в сто раз красивее и изящнее меня. Тем, кто круче и лучше. Меня всякий раз удивляет чья-то приязнь в мой адрес.
Сегодня день рождения у одного из самых важных для меня людей в этом мире. У человека, которого я очень уважаю и безмерно люблю много-много лет.
Знаете, вот мои друзья постоянно удивляются, как я так люблю жизнь и откуда я такая оптимистка. Я сейчас буду, наверное, немножко пафосной, но просто я хочу сказать: невозможно не любить жизнь и не быть ей благодарной, пока в ней есть такие люди, как Маша.
Ты удивительный человек, моя родная. Нежная, сильная, красивая, напрочь лишённая суетности и мелочности, умеющая потрясающе глубоко чувствовать. Слова «самого главного глазами не увидишь, зорко одно лишь сердце» - для меня они всегда были про тебя. При всём «духе здорового безумства» и любви к драматизированию именно ты возвращаешь мне мир, спокойствие и веру в свои возможности. Я горжусь, что у меня есть такой друг, как ты, и я уже не представляю, какой была бы моя жизнь, не будь в ней тебя.
Знаете, я очень люблю нестандарные вещи. Или с недостатками, или починенные. Это не относится к гаджетам, технику я берегу. Но какие-то памятные вещи - это совсем другое дело.
читать дальшеКогда я чинила бумажных кукол, а у меня их было очень много, я хотела, чтобы факт починки был заметен: новая ладошка взамен оторвавшейся клеилась широким скотчем, а на повреждённое место рисовался бинт. Спасая плюшевые игрушки, я всегда брала кусочек ткани немного другого цвета. Вместо того, чтобы залатать порванные любимые джинсы аккуратным стежком, я лепила на колено большую кожаную заплатку в форме кошачьего следа. Я, на самом деле, люблю такие вещи и подарки тоже люблю такие: чуть-чуть с недостатком (для меня он является достоинством). Это делает вещь не спущенной с конвеера, а уникальной, только моей и ничьей больше, штучной работой. Своего рода masterpiece.
В людях мне тоже нравятся нестандартные черты, они прекраснее классической красоты, они делают человека уникальным. И красивым, неподдельно красивым. Я вообще не очень люблю модельную правильность, она скучная, но я могу заворожённо разглядывать человека и назвать удивительно прекрасным что-то, что сам он прекрасным в себе не считает. Всё, что делает человека особенным, делает его в моих глазах прекрасным и прекрасно само по себе. У меня свои представления о красоте. И я ни на что их не променяю. Это потрясающее ощущение - видеть красоту в каждом человеке, даже там, где её не видит её обладатель. Чувствуешь себя хозяином тайны. Как будто у тебя есть свой остров, а у других его нету.
Внезапно оказалось, что я семь лет назад говорила то же самое. Мои взгляды даже взросление не поколебало.
Сегодня мне снилось, будто мне подарили колоду карт. Она была собрана из карт от самых разных колод, кажется, из пяти или шести разных, части этих колод потерялись, а оставшееся, чтобы не выбрасывать, соединили в одну. И я перебирала эту колоду как сокровище, она была моя, уникальная, ни на что не похожая, ни у кого такой не было. После пробуждения я испытала горькое разочарование, потому что это был сон и колоды нет. Из-за неё этот пост и написался.
Мне снился сон про какую-то ролевую игру. Там были как будто бы все, но в лицо я помню Машу, Ланса, Лизу с Долоховым, Натали с Чаром и Экса. Экс был королём, умел делать грозу, а его королевские телеса были так священны, что он не должен был касаться ногами земли, поэтому мы с Долоховым его носили на руках. Три дня. По всему полигону. А потом король лёг спать, а грозу выключить забыл, поэтому половину локаций залило по колено.
Новый Первый маршал отказывается выпить с королём по случаю победы; сейчас он в своём праве, это понимаю я, это понимает Франциск, и это понимают все вокруг.
«У меня сегодня не праздник», – говорит Эпине, и я отвожу взгляд: мне стыдно, что я здесь и никуда не ухожу. Стыдно не за Франциска на троне – как раз он-то будет хорошим королём, в этом я давно не сомневаюсь, но я здесь вроде как праздную триумф. А ведь потерял хороших людей не меньше. Алана Окделла – он и мне был другом. Рамиро Алву – я одним из первых научился ему доверять. Кансилльера Ариго. Даже Придда – сколько раз мне хотелось огреть его стулом, но смерти я ему, видит Создатель, никогда не желал и теперь почему-то думаю о нём как о неплохом, в сущности, человеке.
Это странно. Сколько людей ушло вместе с эпохой. Я из той же умершей эпохи, их эпохи – но вот он я, всё ещё здесь, и сейчас мне кажется, что это не моё место. Я должен быть с ними.
Шарль коротко кланяется и выходит, не дожидаясь позволения. Его не останавливают.
«За Франциска»! – салютуют бокалами друзья моего нового короля (теперь и мои друзья).
– За упокой души Алана Окделла, – говорю я, смотря Франциску прямо в глаза, и одним махом выпиваю до дна. Пить я не умею, вино попадает мне в нос, и я несолидно закашливаюсь, зажимая рот ладонью. Но надо мной никто не смеётся.
Я не хочу, чтобы меня узнавали по новой причёске, модным ботинкам или заумной болтовне. Я хочу, чтобы меня узнавали по сердцу. Хочу, чтобы меня узнавали по тому, как я сражаюсь за свои мечты, за святое, за любимое мною, и по тому, как глубоко я это понимаю. Я не хочу, чтобы меня узнавали по красоте лица или красоте фигуры. Я хочу, чтобы меня узнавали по тому, как я люблю, как вдохновляю, как передаю свет, как делаю добро, как облегчаю страдания. Я хочу, чтобы меня узнавали не по глазам, а по свету и огню, горящему в них.
Я сказала «я умираю, как хочу спать», упала в кровать и… внезапно, лёжа в ней, написала отзыв об игре. Мне кажется, я Окделл.
По-моему, игра прошла отлично. Жёсткий сюжет накладывает жёсткие ограничения, но внутри этих рамок – по личному ощущению – всё вышло динамично, насыщенно и без провисаний, оказалось очень неплохо рассчитано по времени, особенно для эксперимента, мастера молодцы. И я не могу сказать "интересный опыт, но больше не надо", я могу сказать: почему бы и нет? Хотя мне говорить легче, чем тем, кого в сюжете убили.
читать дальшеНе могу сказать, что я была хорошим кардиналом, частенько вела себя как дурак не по-кардинальски: то вникала в мелочи, на которые мне вообще не стоило обращать внимание, то послушно отвечала на вопросы левых людей, которые и спрашивать-то права не имели. Мой отыгрыш был рваным: местами мне действительно нравилось, что я говорю и делаю, а местами думалось «Создатель, просто сделай так, чтобы я заткнулся». Не говоря о том эпик фейле, когда я забыл слова благословения и даже не смог придумать что угодно на лету, поэтому, возложив руку на голову Его Величества, я вдруг сказал «Эээ…» (возьмите меня в Окделлы, пожалуйста!)
Вообще дальновидные политики, дворцовые интриги, хитроумные многоходовки – это не моя сфера, единственно понятной мне политикой было и остаётся рубить сплеча, в горящую избу, коня на скаку и всё такое. Хотя для персонажа, прогруженного внезапно, на бегу и на замену, без выбора роли, я рада, что получилось хотя бы то, что получилось. Несмотря на свои периодические провалы в отыгрыше, я получила массу удовольствия, и спасибо тем людям, игра с которыми попала на мои удачные эпизоды и которые даже подходили об этом сказать. Играть кросспол… было забавно, но больше не хочется.
Как епископ я могу сказать: паства, я в негодовании! Хотя не удивлён. Единственным человеком, который реально интересовался благословением и исповедью, был Его Величество Эрнани. Остальные бегали ко мне с завидной регулярностью, начиная словами «я хочу исповедаться» и через два сумбурных предложения заканчивая стандартным «а проведите меня за стену», «а покажите мне тайный ход» и освежающе нестандартным «недавно я видела, как вы внезапно всосались в стену, пойдёмте всосёмся в неё вместе!»
Кроме регулярного всасывания в стену, кардинал сделал на игре много всяких вещей, за часть из которых его стоило бы повесить (акция "порадуй Эктора Придда", праздничная распродажа в честь трехмесячного юбилея осады). Итак, что я успел сделать: Раз. Помог сдать Кабитэлу. Точнее, когда Франциск стал расспрашивать, кто в городе быстрее всего внемлет доводам разума, я дал краткую сводку по главам Домов и в итоге указал на Алву. Впрочем, в качестве разумного человека я назвал и Эпине, но отсоветовал подходить к нему первому с внезапным предложением сдать город. Два. Раздавал хлеб от имени Оллара. Да ещё и в компании его людей. В принципе, меня можно было казнить за измену, я был вполне к этому готов и не удивился бы ничуть. Но уж так сложилось, что людям нужен был хлеб, и Франциск дал им хлеб, но при условии: от его имени. Я решил рискнуть, потому что накормить людей было важнее, чем имя кормящего. Эту схему, с хлебом от имени Оллара, я спланировала за несколько дней до игры, надеясь, что Франциск не подведёт, и он не подвёл. Мне только жаль, что за это повесили невинных. Три. Посодействовал убийству брата Церкви. Брат Ансельм, прости меня пожизнёво, я правда не думала, что тебя убьют так быстро после начала игры, но да, кардинал действительно был в курсе того, что Ансельма планируют убить, и очень подчёркнуто бездействовал. Четыре. Пил в ставке Франциска. Без комментариев. Пять. Прогулял государственную мессу! Которую сам же должен проводить! Зато сообща накуренная идея с истинниками и Леворуким оказалась лучше скучного епископского бубнежа, и народ получил пятнадцать минут здорового увлекательного цирка. А изначально, кстати, я банально струсила: я очень хреново читаю на латыни. В правилах написано, что любая ошибка в священном тексте привлекает слуг Леворукого… ну, я бы навызывал приблизительно по два слуги на каждое прочитанное слово, я думаю. Шесть. Помогал петь колыбельную спящей королеве. Мы не хотели её будить, а её фрейлина очень хотела объяснить мне ситуацию. Я предложил петь это на мотив колыбельной. Аделинда спела отличную песню про сумасшедшую королеву, я пропел свои вопросы, Аделинда пропела свои ответы, потом мы дружно спели про Леворукого, прилёгшего рядом с королевой. Иногда я жалею, что в Талигойе не было диктофонов. Семь. Женился. Я почти даже ничего не скажу, но… как-то всё сошлось в фокус. Искренне не услышанная мной фраза, вырвавшаяся у Аделинды, пожизнёвая шутка про «я жду олларианства, чтобы жениться на вас» – «кажется, я уже тоже жду» и аделиндино восхитительное нахальство. Восемь. И последнее. Малозаметно для остальных, но важно для моего персонажа. Когда Франциск созвал людей, помогавших ему взять город (то есть его соратников и кардинала, минус погибший Алва), выпить вина за его победу, и все пили со словами «За короля Франциска!», я хватил до дна «за упокой души Алана Окделла!»
К сожалению, я, в общем-то, воин, так и не поучаствовал в подавлении восстаний. То испуганные дамы просили «не бросайте нас одних», то мне несли штопать раненых, то есть вроде как дело важное, но ощущение всё равно такое, будто я позорно отсиживался за дверью. Да, кстати о раненых. Совершенно прекрасно иметь в арсенале лекарских приёмов клизму. Никто не соглашается, но все боятся и сразу соглашаются на всё остальное, стоит только произнести это заветное слово.
Главное удовольствие от игры для меня в том, что на этот раз я поиграла с очень многими помногу и почти с каждым хотя бы чуть-чуть. И ЭТО БЫЛО ОФИГЕННО. Главное и основное спасибо, конечно, мастерам, которые в очередной раз подарили всем возможность снова попасть в этот мир. Ну и несколько благодарностей тем, с кем я сталкивался особенно много или особенно важно:
Король Эрнани, ты… царственен, другого слова я не подберу. Эти белоснежно-золотые одежды и тихий голос, слыша который, затыкались самые громкоголосые. Сейчас я уже не представляю, кто был бы лучшим королём, чем ты. Наверное, никто. И я правда любил своего короля, Ваше Величество, по-человечески любил, но на другой чаше весов был полный город людей, а для Создателя нет разницы, король или простолюдин. Простите, что я сделал выбор до того, как Вы сделали его же.
Жураво, мой дорогой хромоножка, мне безумно понравилось с тобой играть, это была какая-то необъяснимая и внезапная приязнь, как будто мы как-то сразу спелись и оказались в одной лодке. Ты один из тех людей, которые больше всех сделали для меня игру, и моё мнение о Франциске сложилось не в последнюю очередь благодаря тебе.
Эктор Придд, как я говорила и скажу ещё, ты был офигенен: ты всех люто бесил. Придд был самонадеян, упёрт и настолько недальновиден, что это было заметно даже пожизнёво недальновидной мне. И ещё ты помнил об отыгрыше иерархии и на рявк «вы говорите с кардиналом» прижимал уши, а не вступал в полемику. Да и вообще давал повод так рявкать, зарываясь, нарываясь и неся фигню. Спасибо, ты прекрасный игрок.
Аделинда… Солвей, потому что без ошибок написать тот многоступенчатый кошмар я не стану и пытаться. Можно я не буду говорить здесь всё то, что я хочу, но пока не в состоянии связно высказать? Просто ты должна знать: я тебя люблю. Как персонажа и как игрока – за то, что для тебя этот внезапный кардинальский нежданчик со свадьбой не оказался малозаметным эпизодом под финал игры.
Франциск Оллар, ты прекрасен: жёсткий, но не жестокий, резкий, но не несправедливый, простой с простыми, хитрый с хитрыми. Каким-то образом в любой ситуации ты был таким, каким требовалось. Ты мог не поверить в мой бесхитростный маскарад под голодного оборванца, которого выдала культурная речь и вычищенные ногти, но мне было важно, как ты его встретишь. Поэтому твоя первая же фраза, обращённая к хрен пойми какому нищему «Эй, мужик, ты, может, хочешь жрать?» решила многое. Ты будешь хорошим королём, я уверен.
Герцог Эпине, я сказала чистую правду после игры: ты был охуенен. У тебя получилось сыграть того человека, который был больше других достоин звания Первого маршала. Всё чётко, всё с умом, всё по делу. И всегда вызывал уважение.
Брат Ансельм, ты гнусный интриган, отравитель и тёмная лошадка, но няшечка в этом капюшоне. Твой вид вверг меня в такой припадок кавая, что до игры я бегала по полигону, заламывая руки стеная «как, КАК мне его ненавидеть?!» А вот сводил к минимуму общение по игре я совершенно сознательно: даже и так пару раз я был из-за тебя на грани фола. В хорошем, сюжетном смысле. На самом деле, спасибо, ты был правда клёвый.
Магдалена и Готье Шапри, вы были трогательны до невозможности! А Магдалена, сходящая с ума от беспокойства за жениха, ещё и душераздирающе прекрасна. Извините, дети мои, что вы женились после отбоя и в ванной, потому что до этого у подземного хода толклись кучи народу, но долгожданная встреча влюблённых, можно сказать, стоила того, о да.
Ульрих, извини, что без тебя. Я торопился, пока девушку не отдали какому-нибудь горячему марагонскому парню. И я рад, что у Приддов теперь будет приличный герцог. Ну, не то чтобы прямо приличный, но нормальный. Ну, то есть, не то чтобы совсем нормальный, но не Эктор!
Ричард Окделл, лучик солнца и маленькое любознательное чудовище. У тебя изумительно получается играть всяких чрезмерно активных мальчиков.
Я просто расскажу тем, кто вдруг не в курсе: у ребёнка убили котёнка, ребёнок плачет. Я утешаю: котёнку больше не страшно и не больно, а злых истинников, которые делали котёнку больно, мы убьём. «Можно убивать истинников?» – радостно вскидывается ребёнок. «Можно, – отвечаю я, вижу огромные округлившиеся глаза Женевьев и поспешно добавляю: – Но тебе пока рано». Как выяснилось, разрешение ребёнок запомнил, а запоминать ещё и «тебе рано» счёл излишним. И когда всё-таки убил истинника, отцу так и объяснил: мол, а мне епископ разрешил. Ну разве не чудесный ребёнок?
Женевьев Окделл, знаешь, что меня больше всего зацепило? Даже не казнь Алана, а момент после казни и после разговора с Франциском, минута слабости, когда ты плакала, сидя на полу. В ту самую секунду, когда я собирался сказать, что ты должна быть сильной, и протянуть руку, ты сказала, что должна быть сильной, и попросила подать тебе руку. Я не знаю, почему, но вот именно это – слово в слово и секунда в секунду – было для кардинала просто навылет.
Алан Окделл, с тобой у нас было всего два эпизода, первый смешной, второй грустный. Смешной я расскажу парой строк ниже, но про грустный: когда я сидел рядом с тобой в камере и слушал, как ты мучительно подбирал слова, которые скажешь перед казнью, чтобы признать свою вину, попросить прощения, но не просить пощады, а потом ты не сказал и четверти того, что хотел… знаешь, это было очень правильно и очень больно.
Обещанное смешное. Алан Окделл, ранение в ногу. Объясняю: сейчас я промою рану, залью кипящим вином и прижгу. «Может, не надо прижигать?» - мрачно спрашивает Алан. «Хорошо, - соглашаюсь я. – Я умею лечить мышьяком и клизмой». «НЕТ! – тут же вскидывается Окделл. – Давайте лучше прижигание».
Брат Доминик, маленький истеричный истинник под кодовым прозвищем «фейспалм епископа», это была не игротехническая, а полноценная, шикарная роль. У меня были сложные чувства по игре (я-то знал, что ты прав про Леворукого) и восхищение по жизни. Леонора, ты была таким трогательным нежным ребёнком, особенно когда попросила не бросать вас одних. Фок Варзовы, вы шикарны каждый в отдельности и шикарная пара. Супруга в парике, сбегающая воевать, это просто находка. Королева Бланш, я видел тебя в двух состояниях: 1 – истерика, 2 – спит, но закатывание истерики было прекрасным. Граф Ариго, мы мало играли вместе, но ночной разговор о религии – это было нечто. Арсен Савиньяк, вы были восхитительны: вы постоянно блокировали нам вход за стену, а потом огорчили мышь, я даже не знаю, что веселит меня больше. Герцогиня Придд – эта сцена с уволакиванием тебя за руку, это было мощно. Леворукий, ты был ТРОЛЛЬ 80 LVL.
Все остальные, кого я не упомянула, это не со зла, просто мы совсем мало пересекались, и я могу сказать только, что вы все были замечательными, и я была очень рада всех увидеть.
Я вдруг вспомнила, как в жуткую метель топала пешком от метро, замерзая и превращаясь в сугроб, и тут один очень хороший человек, гостивший у меня, позвонил и сказал, что уже варит глинтвейн. Это одно из моих самых тёплых зимних воспоминаний.
Я очень люблю наших ролевиков. Я ещё не встречала среди цивильных людей такой… чистоты, что ли. Такой независимости от социальных и статусных предрассудков. Конечно, есть и среди ролевиков люди лёгкие и тяжёлые, невозмутимые и истеричные, есть те, кто мне не очень приятен, и те, с кем я обожаю просто находиться в одной комнате. Это нормально. Все люди разные. Но в конечном счёте мне важна не эта разница.
читать дальшеЦивилы, даже гордящиеся своей терпимостью, узнав, что кто-то встречается с человеком своего же пола, обычно говорит «Ааа… ну это нормально! Я спокойно к этому отношусь!» - а ролевику даже не приходится выражать своё отношение, потому что люди, привыкшие к кроссполу, принимают людей так, как те себя назовут. Мужчиной, женщиной, эльфом. И им не надо вымучивать из себя принятие и доказывать, что «это нормально».
И я ещё не видела, чтобы кто-то из ролевиков (в отличие от моих цивильных знакомых) косо смотрел на мою старую потёртую мобилку, или на то, что я экономлю ничтожные суммы. Я нахожусь далеко не на социальном верху, и меня ну не то чтобы сильно волнует отношение других, но я привыкла в фоновом режиме подмечать такие вещи.
Может быть, всё это потому, что, когда ты приезжаешь на игру, ты в первую очередь раскрываешь себя. Свой характер, свою душу, своё умение слушать и слышать людей, желание взаимодействовать с ними, взаимно раскрываться, быть искренним (и даже если персонаж лжёт – игрок может играть в эту ложь, раскрываясь полностью). Статус в обществе, финансовое положение, ориентация, занятие по жизни – всё это узнаётся потом, если узнаётся. И становится уже не важно.
У цивильной молодёжи, которую я знаю, принято стесняться людей, которые, например, живут в деревне и ходят в валенках. А я горжусь, что знакома с такими людьми. Я знаю, какие они на самом деле. Насколько глубже и полноценнее тех, кому действительно важно, кто как одет, кто сколько тратит, у кого какой модели айфон или новая сумочка. Так вот: я ещё не видела ролевика, который действительно заморачивался бы на эту тему и относился к другим исходя из этого. И это хорошо. Это прекрасно. Я в большей мере за этим езжу на игры – не в волшебный мир, волшебные миры есть у меня и в голове. Но окунуться в атмосферу людей, которым важно, что у тебя внутри, а не снаружи, - бесценно.
Считайте это признанием в любви. Всем ролевикам вместе и каждому в отдельности.
На учёбу сегодня преподавательница приволокла трёхлитровый термос с глинтвейном и стаканчики, чернослив, конфеты, тыкву с физиономией, свечи и много остроконечных шляп с рисунками в виде привидений)) Мы позакрывали жалюзи, позажигали свечи, надели шляпы и в процессе обучения выпивали и фотографировались. Хорошо!
Я считаю утверждение «любят не за что-то, а вопреки» не то чтобы полной фигнёй, но не очень подходящим лично для меня. Я всегда знаю, за что я люблю. Пора любви к плохим мальчикам и девочкам прошла вместе с юностью, теперь я люблю тех, с кем мне комфортно и спокойно. В последнее время меня вообще коробит от всякой романтической конфетно-букетной лабуды. Я нахожу больше близости в том, чтобы заниматься вместе готовкой, или покупками, или ещё чем-то таким обыденно-тёплым. А может быть, просто любовь для меня – та же дружба. Я люблю своих друзей, у меня есть точно такая же потребность проводить с ними время, обнимать их, быть человеком, которому они доверяют свои мысли, и я не вижу, чем это отличается от любви к своему партнёру, за вычетом секса. Главное – чтобы человек был моим, а уж в каком качестве – друга, брата, любимого – это дело десятое. Любимый человек должен быть другом обязательно и прежде всего.
Когда я пытаюсь удержать себя от влюблённости, которой не хочу, я веду себя как полное говно. Если ещё накануне я обнималась с человеком и разговаривала по душам, то назавтра я вполне могу подчёркнуто игнорировать его присутствие и даже «не слышать», как он ко мне обращается. Не потому, что человек плох, а потому, что я запрещаю себе получать удовольствие от общения, делать шаги навстречу, и всё это вот таким не джедайским дерьмовым способом.
Я считаю верность обязательством перед собой, а не перед кем-то. Измена любимому человеку для меня невозможна не потому, что это неприлично или вдруг кто назовёт нехорошим словом, а потому что это не укладывается в мою систему верных координат. А если человек сказал, что всё, он меня больше не любит, я не считаю нужным, спасая лицо, орать «а я! а я тебя первая разлюбила!» Не вижу ничего зазорного в том, чтобы признать – да, я тебя ещё люблю. Только теперь это моё дело и никого ни к чему не обязывает.
Вечно мне не хватает терпения. Я думаю: эй, ведь я уже приняла твои правила игры, теперь ты оцени этот шаг и сделай как я хочу. А вот и нет: чужие правила мало принять, по ним приходится ещё и играть.
А если я не достигаю какого-то прогресса, ну хотя бы малюсеньких шажочков, я очень скоро охладеваю к происходящему. И в итоге только теряю время. А когда у человека что-то щёлкает и он решает вознаградить меня за старания - ну, чаще всего это происходит в момент, когда мне это уже нафиг не нужно.